Если принять современную идею о том, что все пути, все религии ведут к одному Богу, то наша здешняя жизнь вообще теряет смысл, и самый короткий путь к Богу, оказывается, – из окна 10-ого этажа. Но, слава Богу, сама религия говорит, что, не приобретя в этой жизни определенных свойств души, человеку невозможно быть с Богом – тем самым, давая Богу быть таким Богом, какой Он есть, и, делая эту нашу единственную жизнь осмысленной и имеющей цену: «Издали явился мне Господь и сказал: любовью вечною Я возлюбил тебя и потому простер к тебе благоволение» (Иер.31:3); «Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое» (Втор.30:19).
Святой Тихон Воронежский: «Уверь себя, что ты умрешь, умрешь непременно. Видишь, как почивших братьев твоих выносят из жилищ их, выносят одинаково, как из смиренной хижины, так и из великолепного чертога, одинаково предают земле? Это непременно последует и с тобою: «…ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт.3:19). Все мертвецы оставили все, что ни имели; оставишь и ты. Когда они приблизились к часу смерти: тогда поняли, что все в этом мире: «Суета сует… все - суета!» (Еккл.12:8), то есть суета в самом сильном значении этого слова. И ты поймешь это по необходимости, когда наступит час смерти твоей.
Лучше понять это благовременно, и сообразно такому понятию направить деятельность свою! При пришествии смерти никто и ничто не сможет оказать вспоможения тому, к кому пришла она, – ни домашние, ни друзья, ни высокий сан, ни громкий титул, ни множество подчиненных, ни множество богатства. Смерть – и неумолима, и неотразима. Не хотят ближние умирающего отпустить его, и он не хочет оставить их и все земное – к чему пристрастился и природнился долгим навыком… Так умерли все умершие: так умрешь и ты. При наступлении смертного часа, воскресает в памяти умирающего вся протекшая жизнь его… страшный трепет и недоумение объемлют его. Таково будет и твое положение, когда окончив свое земное странствование, вступишь на грань, отделяющую временное от вечного, тленное от нетленного».
«Если хочешь, чтобы вечное спасение было твоим главным делом: будь посреди этого мира, как странник и пришлец».
«Не обольщайся богопознанием и богопочитанием нынешних христиан, у которых на языке исповедание Бога, а в сердце безбожие. Показывай богопознание и богопочитание твое делами твоими, а не одними словами».
«Кто хочет Христа принять в сердце свое, тому надо очистить себя истинным покаянием: от закона Божия познать свои грехи и очистить их покаянием, жалением и сокрушением сердца, а наиболее просить очищения их от Бога, и тогда придет к нему Христос…» (из Отечника составленным святителем Игнатием (Брянчаниновым) стр. 331,333,335).
Пимен Великий (V век): Сказал авва Пимен: «Человека согрешающего и кающегося предпочитаю человеку не согрешающему и не кающемуся. Первый имеет мысль благую, признавая себя грешным, а второй имеет мысль ложную и душепагубную, признавая себя праведным».
«Человек – тот, кто познал себя». (Алфавитный Патерик)
Святитель Игнатий (Брянчанинов) о том, что такое вера во Христа: «Начало обращения ко Христу заключается в познании своей греховности, своего падения; от такого взгляда на себя человек признает нужду в Искупителе и приступает ко Христу посредством смирения, веры и покаяния» (IV, 378). «Не сознающий своей греховности, своего падения, своей погибели не может принять Христа, не может уверовать во Христа, не может быть христианином. К чему Христос для того, кто сам и разумен, и добродетелен, кто удовлетворен собою, кто признает себя достойным всех наград земных и небесных?» (IV, 378). Святитель Игнатий постоянно обращается к словам евангелия: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные» (Мф. 9, 12). То есть на путь исцеления и спасения становятся лишь те, которые способны увидеть болезнь своей души, ее неисцельность собственными силами, и из этого состояния смирения обращаются к пострадавшему за них истинному врачу – Христу. Вне этого состояния именуемого у отцов «познанием себя», невозможна нормальная духовная жизнь. «На познании и сознании немощи зиждется все здание спасения», – пишет святитель Игнатий. Потому вновь и вновь, восклицая, повторяет: «Смирение и рождающееся из него покаяние – единственное условие, при котором приемлется Христос! Смирение и покаяние – единственная цена, которою покупается познание Христа! Смирение и покаяние – единственное нравственное состояние, из которого можно приступить ко Христу, усвоиться Ему! Смирение и покаяние – единственная жертва, которой взыскует и которую приемлет Бог от падшего человечества (Пс. 50, 18–19). Зараженных гордостным, ошибочным мнением о себе, признающих покаяние излишним для себя, исключающих себя из числа грешников отвергает Господь (Лук.18:10). Они не могут быть христианами» (IV, 182–183). (Творения святителя Игнатия (Брянчанинова) по изданию: СПб., 1905. В скобках указывается: первая цифра – том, вторая – страница)
Смирение, с православной точки зрения, это не мирское смиренниченье с умыслом «ах как вы молодо выглядите», а трезвый, честный, действительный взгляд на то, – кто я есть по отношению к Богу, вследствие правильного воззрения на себя посредством истинной духовной жизни.
Вопрос о том, как приобретается видение греха своего, или познание себя, своего ветхого человека, является центральным в духовной жизни. Святитель Игнатий прекрасно показал его логику: только видящий себя погибающим нуждается в Спасителе; «здоровым» (Мф. 9, 12) Христос не нужен. Поэтому для хотящего верить во Христа право (ведь и «бесы веруют, и трепещут» – Иак. 2, 19), для стремящегося к спасению, иначе – для желающего вести правильную духовную жизнь – это видение является основной задачей подвига и, одновременно, главным критерием его истинности.
